Я так и осталась сидеть в кресле, не в состоянии пошевелиться. Увы, я и подумать не могла, что потеря работы вскоре окажется самой ничтожной из моих пробоем!
Спустя минут сорок вышел Ивлеев. Едва взглянул на меня, нервно дернул галстук. Я к тому времени уже металась по приемной загнанным зверем, не в состоянии справиться с панической атакой. Увы. Валерий не подошел ко мне с намерением успокоить, не бросил стандартную фразу, что все будет хорошо. Он вообще забыл обо мне в тот момент.
— Меня нет. Отмени все встречи! — грубо бросил, не удостоив взглядом.
Как ни странно, это меня почти не задело. Во-первых, безмолвная угроза Кати не оставила места на другие чувства. А во-вторых… я с изумлением осознала, что ничего не чувствую. Ни желания прижаться к его плечу и ощутить защиту, ни боли от предстоящего расставания… ничего! Страсть была подобна вулканическому извержению. После того, как лава сексуального сумасшествия изверглась и застыла, ничто не в силах было вновь раскалить ее.
Мой полет прервали штормовые облака надвигающейся беды.
Прошло несколько дней. На вторые сутки от визита жены босс не прявился на работе, что, как ни странно, вызвало вздох облегчения. Были моменты, когда мне хотелось верить, что он промывает жене мозги, требуя оставить меня в покое. Это было самое малое, чем он мог отплатить мне за близость.
В большой компании ничего не утаишь. Слухи выросли до катастрофических размеров. Кто-то говорил, что Катя застала нас прямо в приемной, вырвала мне волосы и ударила мужа. А бабсовет впервые не насмехался и не нападал. Все, включая язвительную Иру Гурову, смотрели на меня с тревогой и сочувствием. Никто больше не пугал отцом Кати Ивлеевой и не пересказывал ужасы о пропавших без вести секретаршах. Даже не задавали набивших оскомину вопросов «было или не было» с Валериком на столе. И это угнетало посильнее прямых угроз.
Я чувствовала приближение чего-то ужасного, но не могла понять, с чем это связано. Никто меня не уволил и даже не перевел в другой отдел, подальше от Ивлеева. Да и обещанная прибавка в размере восьмидесяти процентов была выплачена в качестве премиальных — но в следующем месяце была включена в тарифный оклад. Жена Валерия больше не появлялась в компании и не звонила. Но глупо было полагать, что обо мне забыли. Тучи сгущались. Я не знала, чего ожидать. Подставы на крупную сумму? Нападения? Увольнения с позором? Неизвестность пугала.
Ивлеев же довольно быстро забыл о том, что его жена практически застукала нас друг на друге. Я видела намеки в его глазах, словах, жестах. Но от мысли, что мне придётся снова разделить с ним постель, все внутри сжималось. Мне казалось, Катя об этом узнает, и… хотя она и так уже узнала предостаточно.
Больше мы не были близки. Я видела, как замыкается лицо Ивлеева, а в общении со мной появляются раздраженные ноты. Валерий жалел, что повысил мне оклад — он рассчитывал, что я буду спать с ним по первому требованию, а не два жалких раза.
Однажды я принесла документы на подпись. Босс перекрыл мне путь к отступлению уже у двери. Провел пальцами по губам и повелительно, приговаривая что-то типа «малютка, не бойся, уважь меня» надавил на плечи, заставляя опуститься на колени. А я, проклиная себя за столь слабый характер, почти приняла требуемую позу, но тут меня словно ушатом холодной воды окатило.
Катя. Угрозы. Камеры. Ему ничего не будет. А меня может не стать.
Пулей вылетела из кабинета, сдерживая слезы. Валерий, не желая отказываться от секса, нашел меня в пустеющей зале переговоров, почти насильно усадил в машину и увез в один из своих домов на окраине города.
Тело предало меня. Ужас отравил ядом паники. Тогда я решилась поговорить с боссом, рассказав ему об угрозах Кати. Увы, он лишь посмеялся над моими страхами, рассказал, что эта бандитская дочка у него под колпаком, а мне следует меньше реагировать на подобное. Куда делась моя стрессоустойчивость? Вот найди, мол, ее, и не теряй больше.
Несмотря на то, что этой ночью я все же смогла получить удовольствие, страх не отпускал. Меня больше не влекло к Валерию так, как раньше. Я чувствовала, что несусь в пропасть, а босс, одержимый лишь собственными хотелками, не делает ничего, чтобы меня удержать. Наверное, после той ночи с моих глаз окончательно спала розовая пелена. Я видела не сексуального босса, богатого, сильного и волнующего. Я видела всего лишь наследника династии ювелиров, избалованного, эгоцентричного, зацикленного на себе и своих желаниях. Он просто использовал всех, кто его окружает, откупаясь деньгами и не думая об их дальнейшей судьбе. Нездоровая ревность жены ему льстила, поэтому он не шевелил и пальцем, чтобы обезопасить тех, на кого обрушился гнев Екатерины. И я не была исключением.
Глава 3. Часть 2
Приближался юбилей компании. По этому случаю был зарезервирован один из самых лучших ресторанов столицы, сотрудники, в том числе и я, получили щедрые премиальные. Казалось бы, жизнь налаживается? Возможно. Но моя стремительно летела в бездну. Это чувство не оставляло ни днем, ни ночью. Проникало в сны и мысли, не давая шанса другим эмоциям. Успокоительное стало моим постоянным спутником. Если ранее тревогу можно был сравнить с грозовыми тучами, то сейчас она напоминала каменные глыбы за несколько часов до обвала.
Нет, мне не звонили с угрозами, не подставляли на работе. Я просто это чувствовала. Наверное, стоило прислушаться к интуиции, уволиться прямо сейчас, исчезнуть, залечь на дно, пока Кати обо мне не забудет. Но я этого не сделала. Повышение оклада и перспективы вскружили мне голову.
И вот настал тот самый день. Для большинства — двадцатилетний юбилей со дня основания компании. А для меня — окончательное падение в пропасть.
Настроения не было с самого утра. Вчера мы с приятельницей пробежались по магазинам, и я приобрела это платье — черное, обегающее, с кружевными вставками на коротких рукавах. Я выглядела на миллион, особенно с нитью крупных бус на шее, с завитыми волосами. Но отражение кричало оставаться дома и никуда не идти.
Ощущение беды. Она уже постучала в двери. Я позвонила матери, пообещав приехать на выходные. Мне стало совсем плохо. Но раскисать я не имела права. Прикинуться простуженной не выйдет — даже на корпоративах я всегда формально на работе. Вызвать выпившему боссу такси, не дать ему подписать на брудершафт важный документ не в пользу компании, не позволить упасть лицом в грязь перед коллегами. Надо было просто пережить этот день.
День. Я помнила его в деталях. Такси, легкий дождь, красная ковровая дорожка, ведущая к ресторану. Нарядные коллеги, обычный женский разговор о шмотках. Столы, ломившиеся от яств — на праздники руководство компании денег не жалело.
Ивлеев был вместе с женой. И по одному ее взгляду я поняла: все, что говорили о ней за спиной — истинная правда Кати, как прозвали ее в бабсовете, не была истеричкой и не колотила понты. «Отвечать за базар» для дочери криминального авторитета было чем-то вроде кредо. Я инстинктивно закрыла руками шею, когда высокая фигура Кати, облачённая в вечернее платье кораллового оттенка с расшитым лифом, прошла мимо. Но жена Ивлеева не произнесла ни слова и даже не сделала попытки испепелить взглядом. Замедлила шаг, тонкие губы тронула снисходительная улыбка. Но то, что было в ее глазах… я назвала бы это жаждой крови. Она была похожа на римскую патрицианку, жаждущую гибели гладиатора, опрокинутого на окровавленный песок Колизея.
Когда она удалилась, что меня бросило в холодный пот. Все вокруг кричало об опасности. «Бежать, бежать, бежать!» — вопил внутренний голос, но ноги стали ватными, а сердце глухо колотилось. Улыбка Кати застыла на сетчатке угрожающим оскалом хищницы. Я повернулась к двери. Надо найти Валерия и сослаться на недомогание, уйти. Я не хочу вздрагивать от малейшего шороха на корпоративе.
Увы, я не ушла. Валерий не отходил от жены, а меня сейчас никакая сила не могла заставить вновь попасть в поле зрения Кати. Чтобы унять нервозность, позволила себе расслабиться за столом. Пара бокалов мартини приглушили тревогу, мир новь обрел прежние краски. Стараясь держаться подальше от босса, я влилась в компанию женсовета, слушая восторги Лены, которая собиралась лететь на Мальдивы в конце месяца. При этом она недвусмысленно смотрела на меня: мол, учись, Вика. А меня бы сейчас Мальдивы, и те б не обрадовали. Я начинала жалеть, что поддалась соблазну и стала любовницей своего шефа.